Оптималист

Письмо Михалона Литвина – литовского посла в Московии 1550 год.
 

(одна страничка из истории России, которой мы не знаем)

​

Любопытный документ, содержанием которого не устаёшь удивляться, спустя более четырёх столетий, представляет письмо Михалона Литвина – литовского посла в Московии. Оно написано в 1550 г. князю Литовскому и королю Польскому Сигизмунду II Августу.

В своём трактате «О нравах татар, литовцев и московитян» автор восхищается обычаями русского народа, рекомендуя это перенять и литовцам. Впрочем, здесь же в пример он ставит татар, подразумевая под ними мусульманские племена. «Хотя татары (tartari) считаются у нас варварами и дикарями, они, однако, хвалятся умеренностью жизни и древностью своего скифского племени… 

 

А образ жизни татар, которым они кичатся, патриархальный, пастушеский, какой некогда, в золотой век, вели святые отцы, и из них также избирались народом вожди, короли и пророки, один из которых сказал: «Господь взял меня от овец». Вот так до сей поры живут татары, следуя за стадами и бродя с ними по степям туда и сюда... Землю они не возделывают, даже самую плодородную, довольствуясь тем, что она сама приносит, [то есть] травой для пастьбы скота. Вот почему по совету Соломона они питаются одним молоком, не зная хлеба и сикеры, в трезвости и умеренности, ибо по с.10 «Подспорье» № 9 ноябрь-декабрь 2016 г. закону им также запрещено пить вино и есть свинину…

​

Живут же народы татарские без излишеств, послушные Священному Писанию, в котором  говорится: «Не пейте вина ни вы, ни дети ваши, вовеки; и домов не стройте, и семен не сейте, и виноградников не разводите и не имейте их, но живите в шатрах во все дни жизни вашей, чтобы вам долгое время прожить на той земле, где вы странниками». Вот так и живут они на земле той многие дни, вольные, независимые и всегда уверенные в своей неистребимости…

​

Москвитяне и татары намного уступают литвинам в силах, но превосходят их трудолюбием, любовью к порядку, умеренностью, храбростью и прочими достоинствами, которыми упрочиваются королевства…

​

Они [москвитяне] до такой степени не признают пряностей, что и за пасхальными трапезами довольствуются такими приправами: серой солью, горчицей, чесноком, луком и плодами своей земли не только простолюдины, но даже и высшая знать, и верховный вождь их, захвативший наши крепости… 

​

А литвины питаются изысканными заморскими яствами, пьют разнообразные вина, отсюда и разные болезни. Впрочем, москвитяне, татары и турки, хотя и владеют землями, родящими виноград, однако вина не пьют, но, продавая христианам, получают за него средства на ведение войны. Они убеждены, что исполняют волю божью, если каким-либо способом истребляют христианскую кровь…

​

Нет в городах литовских более часто встречающегося дела, чем приготовление из пшеницы пива и водки. Берут эти напитки [и] идущие на войну и стекающиеся на богослужения. Так как люди привыкли к ним дома то стоит им только отведать в походе непривычной для них воды, как они умирают от боли в животе и расстройства желудка. Крестьяне, забросив сельские работы, сходятся в кабаках. Там они кутят дни и ночи...

​

Вот почему случается, что, когда, прокутив имущество, люди начинают голодать, то вступают на путь грабежа и разбоя, так что в любой литовской земле за один месяц за это преступление платят головой больше [людей], чем за сто или двести лет во всех землях татари москвитян, где пьянство запрещено. Воистину у татар тот, кто лишь попробует вина, получает восемьдесят ударов палками и платит штраф таким же количеством монет.

 

В Московии же нигде нет кабаков. Посему, если у какого-либо главы семьи найдут лишь каплю вина, то весь его дом разоряют, имущество  изымают, семью и его соседей по деревне избивают, а его самого обрекают на пожизненное заключение. С соседями обходятся так сурово, поскольку [считается, что] они заражены этим общением и [являются] сообщниками страшного преступления.

​

У нас же не столько власти, сколько сама неумеренность или потасовка, возникшая во время пьянки, губят пьяниц. День [для них] начинается с питья огненной воды. «Вина, вина!» — кричат они еще в постели. Пьется потом эта вот отрава мужчинами, женщинами, юношами на улицах, площадях, по дорогам; а отравившись, они ничего после не могут делать, кроме как спать; а кто только пристрастился к этому злу, в том непрестанно растет желание пить…

​

А так как москвитяне воздерживаются от пьянства, то города их славятся разными искусными мастерами; они, посылая нам деревянные ковши и посохи, помогающие при ходьбе немощным, старым, пьяным, [а также] чепраки, мечи, фалеры и разное вооружение, отбирают у нас золото…

 

Рассердившись на кого-либо из своих, московитяне желают, чтобы он перешел в римскую или польскую веру, настолько она им ненавистна… Так что и сегодня заволжские и происшедшие от них перекопские [татары] называют князя москвитян своим холопом, то есть мужиком. Но без основания. Ведь себя и своих [людей] избавил от этого господства Иван, дед того Ивана [сына] Василия, который ныне держит [в руках] кормило власти, обратив народ к трезвости и повсюду запретив кабаки. Он расширил свои владения… он, спаситель и творец государства, был причислен своими [людьми] к лику святых.  Ведь и стольный град свой он украсил кирпичной крепостью, а дворец — каменными фигурами по образцу Фидия, позолотив купола некоторых его часовен.

​

 Также и рожденный им Василий, поддерживая ту же трезвость и ту же умеренность нравов, в год 1514 в последний [день] июля отнятую у нас хитростью Михаила Глинского крепость и землю со Смоленском присоединил к своей вотчине. Вот почему он расширил стольный град свой Москву, включив в нее деревню Наливки, создание наших наемных воинов, дав ей название на позор нашего хмельного народа. Ведь «налей» соответствует латинскому «Infunde». Точно так же рожденный от него, правящий ныне… Он в такой трезвости держит своих людей, что ни в чем не уступает татарам …; и он оберегает свободу не мягким сукном, не сверкающим золотом, но железом; и он держит людей своих во всеоружии, укрепляет крепости постоянной охраной; он не выпрашивает мира, а отвечает на силу силой, умеренность его народа равна умеренности, а трезвость — трезвости татарской».

​

Как тут не вспомнить добрым словом Ивана Грозного! – первого русского царя, окончательно формировавшего русскую нацию, утвердившего в Русской земле трезвость, которая по своим качествам не только не отличалась от мусульманской, но и кратно превосходила её.

За прошедшие века после подлого убийства Ивана IV всё изменилось в русской земле: религия, ценности, нравы, традиции, всё, кроме русского духа, и сегодня с ностальгией русский люд вздыхает о Святой Руси, той самой, ради которой Царь положил жизнь.

 

Как тут  не восхитится подвигом соплеменников, кто, несмотря на многочисленные наветы, преодолев жесточайшие преграды, победив в себе страх, установил 14.10.2016 г. великому государю памятник на орловской земле у Богоявленского собора. Вдвойне радостно, что сие знаменательной событие произошло в митрополии, которую окормляет митрополит Орловский и Болховский Антоний (Черемисов Иван Иванович), многие годы верой и правдой служивший красноярцам, вначале епископом, а затем и архиепископом Енисейской и Красноярской епархии.

 

Этот добрый знак говорит о том, что в России грядут трезвые времена, которые предрекал отец современных трезвенников академик Ф.Г. Углов: «Будут русскому человеку бесплатно наливать, да ещё и приплачивать, за то, чтобы он только пил и пьянел, но он (русский человек) – откажется».  Да, русский человек откажется пить предлагаемое ему зелье, каким бы заморским оно ни было!»

​

​